На балкон прилетела птица.
— Снегирь! — и бабушка надела очки, чтобы получше рассмотреть.
— Это же попугай! — Тема открыл балконную дверь. Птица влетела и, сев на бабушкино плечо, четко проговорила:
— Здравствуйте.
— Какой воспитанный! — удивилась бабушка. «Воспитанный» перелетел на Темино плечо и добавил:
— Молодец, сопли в пузырях.
У бабушки даже очки с носа соскочили, упали на пол и разбились.
— Горе-то какое, — запричитала она. А попугай будто дразнится «Ох. Ох…»
И вдруг как засмеется: «Хо, хо, хо!»
— Разбойник! — замахнулась на него бабушка.
— Дрянь! — возмутился тот и принялся в воздухе круги выписывать. У нее даже в ушах зазвенело:
— Пригрели мы змею.
— Что ты, мама, — улыбнулся Темин папа. — Это же птица неразумная Наверно, ее давно ищут. Нужно только объявление дать.
Тема взял ручку и написал: «Мы нашли попугая, говорящего много слов».
— Неправильное объявление, — заметила бабушка. — Это не мы его нашли, а он нас, дураков. — И тоже написала: «В квартиру проник попугай, говорящий много лишних слов. Приметы: невоспитан, хвост выдран». Темин папа за голову схватился:
— Не объявление, а заявление получается. Хоть в милицию с ним.
— Там ему самое место, — бабушка отправилась в кухню готовить обед. А Тема с Борисом Федоровичем пошли развешивать объявления.
Стоит бабушка у плиты, слушает — не зазвонит ли телефон. И телефон зазвонил.
— Какие слова говорит ваш найденыш? — пробасили в трубке.
— Дрянь!
— Не наш!
Бабушка снова отправилась в кухню. Не успела к плите подойти — звонок. Кинулась к телефону, а в трубке — гудок. Только трубку положит, телефон, как заводной, трезвонить начинает…
Когда Борис Федорович и Тема вернулись, она лежала на диване с влажным полотенцем вокруг головы, а попугай летал и трещал — казалось, изо всех углов одновременно звонили телефоны.
На стол выставили яблочный пирог. Попугай вспорхнул, разлетелся и спикировал в самую середину.
— Дрянь! — вскочила бабушка со стула.
— Марья Дмитриевна, — покачала головой Темина мама. — Попугай на вас плохо влияет.
— Очень плохо, Леночка. Ты бы хоть клеткой от меня его оградила.
— Кого в клетку посадим? — включился Борис Федорович.
— Хо, хо! — одобрил шутку найденыш, перелетел на бабушкин вязальный клубок, стал помахивать крылышками, перебирать лапками — клубок и покатился…
— От птицы нужно избавиться, — рассуждала за чаем Елена Николаевна.
— Мерзавка! — раздалось из-под стула. Опутанный пряжей попугай забился и упал распластанный.
— Ах, бедняга, — полдбежала первой бабушка и аккуратно освободила горлышко от ниток. Глаза Темы заблестели от слез. Марья Дмитриевна подула в клюв и подставила зачем-то ухо. Она услышала резкий, похожий на поцелуй звук. — Чуть не оглушил, бестия, — схватилась за сердце. А бестия, встрепенувшись и посылая во все стороны чмоки, взлетел к потолку.
— Видишь, Леночка, из-за тебя чуть самоубийство не произошло.
— Почему же из-за меня? Вы сами хотели от него оградиться.
— Перевоспитывать будем, — вмешался Борис Федорович. — Хищников и тех дрессируют. Что ж мы, с одной птичкой не справимся?!
На следующее утро Борис Федорович с Темой поехали на птичий рынок икупили клетку.
— Хороший подарок ко дню рождения! — одобрила клетку бабушка.
— Разве у него день рождения? — удивился Тема.
— Если бы этого самоубийцу не спасли, больше он никого бы дрянью не называл. Вот и выходит — у него сегодня первый день его второго рождения. Новорожденному нужно дать имя.
— Дрянь! — с готовностью выкрикнул новорожденный.
— Не годится, — осадила его Марья Дмитриевна.
— Хо-хо! — и попугай клювом сорвал со стены кусочек обоев.
— Вот пакостник, — закипятилась старушка. — Уж лучше бы и не спасали.
— Давайте Хохом назовем, — и Тема поцеловал бабушку.
— Досмеялся, — съехидничала та.
— «Хох» с немецкого означает «вверх», — поддержал сына Борис Федорович. — Очень звездное имя. Наши поп-звезды называют же себя «Вверх руки», или «ноги»?..
— «Ноги свело», — поправила бабушка.
Борис Федорович хотел что-то ответить, но увидел, что Тема взял карандаш.
На белом листе бумаги появился большой не слишком ровный круг. Сверху к нему прилепился такой же, но поменьше. Потом мальчик пририсовал клюв, похожий на морковку. А чтобы не спутали со снеговиком, стал выыодить печатными буквами «ПОПУГАЙ», но от старания сделал ошибку.
— ПОПУАЙ ХОХ, — прочла бабушка и задумалась. — Если Попуай фамилия, похоже, он итальянец. А если фамилия — Хох, непременно немец.
— Все зависит от отчества, — заверили Елена Николаевна.
— Отчество мое будет — Марьевич. Я его первая увидела.
— А я впустил, — заспорил с бабушкой Тема.
— Пусть с нами живет, — махнула рукой Елена Николаевна. — Я от него тоже не отказываюсь.
На Темином рисунке появилась такая надпись: «ПОПУАЙ МАРИЯ-ТЕМА-БОРИС-ЕЛЕНА-ХОХ».
— Он у нас графских кровей, но среди своих-то можно просто Хохом звать. — И Борис Федорович поместил в клетку портрет Хоха, а напротив — зеркальце.
Стало казаться — в клетке два попугая. Любопытный третий тут же к ним присоединился. Дверца клетки захлопнулась. Так печально для Хоха закончился первый день его второго рождения.
Бабушка уселась перед телевизором с вязаньем, а Елена Николаевна принялась накрывать на стол.
— Какие гости пожалуют? — поинтересовалась Марья Дмитриевна.
— Подруга Катя с женихом опером.
— Он поет в опере? — не расслышала старушка.
— Нет, он милиционер-оперативник, не певец. Но зато какой свистун!..
Тут в дверь позвонили. На пороге появилась Екатерина Савельевна с женихом-милиционером, широкоплечим и улыбающимся.
— Как вырос! — похвалила Тему гостья. — Скоро папу перерастешь.
— Не скоро, — вздохнула Елена Николаевна. — Ест плохо. Сил для роста нет.
— Зато ум! Ум-то какой! — вступилась за Тему бабушка.
— Как вы ловко вяжете, — сделал ей комплимент оперативник. — Я тоже вязать умею.
— А мама сказала, что вы свистун, — встрял в разговор Тема.
— Еще какой, — не смутился жених, вытащил из кармана свисток и тихонько свистнул. — А ну, Катенька, спой-ка «Соловья». Екатерина Савельевна запела: «Соловей мой, соловей…», а жених стал душевно подсвистывать на милицейском свистке.
— Браво! Бис!
— После чая, — перекричала бабушку Елена Николаевна, приглашая к столу.
За столом Тема молчал, думая только об одном — позволят ли ему дунуть в замечательный свисток. Екатерина Савельевна спела еще одну песню, и Тема уже собрался подойти к ее жениху, как вдруг из дальней комнаты тоже послышался свист. Так мог свистеть закипевший на плите чайник. Но в комнате не было плиты. Это насторожило милиционера. Он, не спрашивая разрешения, двинулся в сторону подозрительного звука. Все — за ним.
— Какая птичка! — обрадовалась Хоху Екатерина Савельевна и открыла дверцу клетки. Попугай вылетел, сел гостье на голову и громко крикнул:
— Мерзавка!
Милиционер вытащил свисток, грозно свистнул. Попугай повис на шторе и послал ответный свисток.
— Крылья за спину и — в клетку! — скомандовал блюститель порядка.
— Ох-ох, — послышался отзыв с люстры. Милиционер взял полотенце и швырнул… Попугай упал.
— Не раздавите птичку, — встревожилась Марья Дмитриевна.
— Дайте мне этого хулигана на недельку. Я из него человека сделаю, — пообещал Катюшин жених.
— С вашими методами легче человека в попугая превратить, — обиделасьза Хоха бабушка. Тогда Екатерина Савельевна обиделась на бабушку за своего жениха и ушла не попрощавшись.
— Извините, — козырнул на прощанье и милиционер.
— Мы с Катюшей с детского сада дружим, а теперь поссорились из-за глупого попугая, — рассердилась Елена Николаевна. — Его только могила исправит.
— Или женитьба, — обнадежил Борис Федорович. — На птичьем рынке так и сказали: «Жените, и он навсегда потеряет дар речи».
На следующий день Тема и Борис Федорович снова поехали на птичий рынок присмотреть для Хоха подругу. Возле троллейбусной остановки еще издали заметили двух старушек. Когда подошли, услышали как одна другой говорит:
— Он у меня настоящий разбойник: невзлюбил племянницу, только увидит — нападает. Клюв у него ого-го какой!
— Разве может быть у разбойника клюв? — усомнился Тема.
— Еще как может, — и старушка вытащила из мешка клетку с толстыми погнутыми прутьями.
— У вас попугай! — догадался Борис Федорович.
— Не попугай, а ПОПУГАИЩЕ! Злющий, как черт. Чужих в квартиру ни за что не пустит — заклюет.
— А вас не клюет?
— Что вы, у нас с ним лад, — и старушка собралась было рассказать, каким может быть лад между птицами и людьми, но подошел троллейбус…
— Все познается в сравнении, — сказал отец сыну.
— Как это? — не понял мальчик. Но тут водитель объявил: «Птичий рынок».
Все вышли. Тема сразу приметил огромного дядьку в светлом тулупе. Рядом, в стеклянном утепленном ящике сидел попугай.Он неторопливо расклевывал семечки и поглядывал на озябших прохожих. В углу ящика виднеласьнадпись:«ГОВОРЯЩИЙ ПОПУГАЙ ГОША».
— Что же он говорит? — постукал ногтем по стеклу Борис Федорович.
— «Каннибал», — прохрипел простуженно Гоша.
— Еще может «велоавтомотодром», — улыбнулся дядька.
— А наш — «Сопли в пузырях».
— Да ну, — удивился продавец.
— Еще свистит чайником.
— Хо-хо-хо!
— Хохотать тоже умеет, — вставил слово и Борис Федорович.
— Талант. Его только в нужное русло направить… Можно в цирк.
— Никуда мы его направлять не будем. Он у нас и без цирка отличился — всех гостей разогнал, а бабушку научил нехорошим словам. Женить мы его решили.
— Жаль, — посочувствовал графу дядька. — Талант загубите.
— Пусть уж лучше талант гибнет, чем вся семья. — Но Борис Федорович задумался: постоял-постоял и, взяв Тему за руку, отправился в книжный магазин. Долго бродил там между полками и купил брошюру «Говорящие птицы».
Теперь дома по этой книжке учат Хоха хорошим словам и манерам. Никто из гостей уже не удивляется, услышав с порога от маленькой птички: «Здравствуйте. Прошу к столу…»