|
Следы по снегу конгруэнтны Твоим фантазиям о них. В сознании мелькают ленты, Что позже воплотятся в стих. Снег первый, пробный, ненадёжный, Украсил старые дворы, Изъяв из темноты тревожной Весьма привычные миры. Кусты загадочны, деревья, И утренний из окон свет. И всюду жизнь — её движенье: То, без какого жизни нет. |
|
Король-консорт и муж Марии Благочестивой иль Безумной… Мерцают небеса златые, В душе густеют тучи суммой. О, португальские пределы Историей тяжеловесной Насыщены… Сколь постарела Власть принимающая бездна? А был Жуан Восстановитель — Энергия густела мощно. Альфонсу Победитель — житель Садов эдемских ныне. Точно? Империя сочится властью — С победой корабли вернутся. Чужие земли вряд ли к счастью Приводят. Власть чьего-то внука Нелепой и отвратной будет… Имперское заходит солнце. Всеобщее, как прежде, в бубен Ударит, весело смеётся. |
|
— Подсудимый Гамлет, что хорошего сделали вы? — Я размышлял о сущности жизни и смерти. — Не пахали, не сеяли, не пололи травы? — Думать такая ж работа, поверьте. — Не верим. К тому ж, балаганные циркачи Говорят, вы заносчивы и надменны были. И любили, коль в дело идут мечи, И вообще, кровопролитье любили. — Кровопролитье? Нет, за отца хотел отомстить. — И это вы полагаете можно назвать хорошим? — Но дело идёт о далёком прошлом, И я устал от бессмертия своего. — Как пить — Дать не понимает, насколько он виноват. Непонимающего оправдать будет логично. Ветер шумит так свинцово, так скорбно-привычно, В разных душах колышет давно им знакомый ад. |
|
Я увижу лишь то, что увижу, Постою на своём берегу, И стихов драгоценную вишню Я взращу, как смогу. Как смогу. Будет время цедиться по капле… А в грядущее прорастёт Вектор веры, и храм на камне Непонятных герою щедрот. Сердце будет рваться и биться, Трепыхать, как разорванный флаг, Чтоб всего лишь одна страница Получилась, свершился шаг. Я увижу лишь то, что увижу, Только этого мне не забыть. Лето дарит роскошную вишню, Осень — скудный домашний быт. Всё спрессуется в жизнь постепенно, Но иное — златые слова, Сила коих права несомненно, Ну а правда всегда жива. |
|
Плеснула тень от маленькой собаки На стенку гаража, и вздрогнул пёс. Осенний вечер, всё вокруг во мраке, От фар мир теневой сейчас пророс. Пёс дёрнулся, уехала машина, И снова заклубилась темнота — Таинственная в оной мешанина Всего, и стрелы острые куста. И со своей собакою гуляю, И пёс, я мыслю, про испуг забыл. А я картины жизни собираю, Как сгустки — часто непонятных — сил. |
|
Скрепы, что кристаллы, вырастил Медленно в душе Сковорода. Только спрут желаний выпустил Щупальце — зажато навсегда. Сеть соблазнов мир кидал бездарно — Ибо мимо пролетала сеть. Коль поймает — будет всё неладно, Дело не поправит даже смерть. Шёл Сковорода, и пели птицы, Шёл герой, философ — рифмовал. И мерцали золотом страницы — Те, что никогда не записал. |
|
В гостях на даче домик обошёл, И облепиху будто бы впервые Увидел — куст оснасткою тяжёл, Так много ягод, все они литые. Оранжевые сгустки… Небеса Свинец с белилами разводят крепко. И облепиха грандиозна вся — Любая ветка, и какая лепка. Стоял, смотрел, и узкие листы, Казалось, на него в ответ глядели. И в памяти страницы красоты, Что краски мира написать сумели. |
|
Когда печальны небеса, Жизнь, кажется, не получилась. И не частями — сразу вся… И сердце в яму провалилось. Пройтись по парку? Иль в места Поехать, связанные с детством? Такая в небе пустота, Что дальше жить — быть слишком дерзким. В том доме жил… Дворы, дворы, Сквер маленький и очень милый. Идёшь. Тебе не до игры, Коль всё всерьёз, и тают силы. Идёшь. Печальны небеса, Тяжёлый, серый цвет мерцает. Коль жизнь не получилась вся, То всё дальнейшее пугает. |
|
Коралловые сумерки кораблик Фантазии насколько рассечёт? Зачем, ответь, бесснежен ты, ноябрик? Небесный не работает завод? По производству снега — улыбаясь, Завод небесный представляешь ты. Коралловые сумерки, сгущаясь, Уходят в царство пышной темноты. |