Лариса (lol)

Любовь с сащими

Возможно ли описать то вдохновение от тончайшего букета ощущений, которое рождает собой сащими? Это что-то из мира оживших сновидений, это восторг упоения вкусом на грани между едой и поэзией...

Вот она — передо мной, приобретённая всего два часа назад и сохранённая в матовом пакете на верхней полке холодильника, жёлтая тарелочка с волнистыми краями — для палочек — и с белыми косыми росчерками, могущими дать пищу для не одной танки^[1]... А как хотелось, забыв о формальностях, о том, что кто-то может нарушить мою идиллию случайным любопытным взглядом, сорвать эту прозрачную пластмассовую оболочку и впиться в них, в эти бело-розовые кусочки, прямо в магазине...

Наконец-то я одна. Прочь все упаковки, мешающие наслаждению! Аромат моей сладчайшей из фантазий распространился по комнате, забрался в ноздри... О! Это самый живой, самый влекущий из всех натюрмортов на свете... Едва сдерживая переполняющее желание, доводя до предела эту сладкую боль ожидания удовольствия, я отставляю вожделенную тарелочку и готовлю антураж для таинства поглощения сащими. Сегодня это будет оранжевая полотняная салфетка со старостильным иероглифом. Я достаю свою ценность — антикварное голубое блюдечко, любуюсь в который раз чуть выпуклым орнаментом и осторожно наливаю на него несколько капелек светящейся тёмной жидкости — соевый соус. Аромат сащими от этого резко усиливается, я почти теряю контроль над собой. Последняя деталь — палочки, хащи... Это мостик между мной и миром иных чувств из рая морепродуктов. Я замираю на трепетный миг и окидываю прощальным взглядом свою прекрасную жертву. Она убрана просто, но восхитительно аппетитно. Созерцание её рождает во мне новые фантазии. Я провожу тихонько палочкой по волнам белых прядей редиса, по бугоркам застывшей красно-розовой лавы магуро^[2], по бурунчикам тако^[3], едва касаюсь маленькой жёлтой хризантемы — сердца моей жертвы...

О, сколь соблазнительны эти розово-бордовые бутончики щупалец осьминога, замысловато обрамляющие белую дрожащую мякоть! Один кусочек... Осторожно придерживая палочками, едва касаюсь им тёмной лужицы соуса. Капелька его как чёрная слеза сползает по белому тельцу. Медленно кладу в рот... Мммм... Сочно перекатываясь под языком, точно соприкасаясь со всеми вкусовыми бугорками, отзываясь всей своей тягуче-упругой массой на моё сладострастное приятие, кусочек постепенно тает и исчезает, слившись со мной в единое целое, оставив память о себе в каждой клеточке моего торжествующего тела. Следующим идёт ко мне этот снежный комочек из волокон редиса, сладко-терпко он поскрипывает у меня на зубах, унося с собой воспоминание о предыдущем волшебном поглощении. Я готова для принятия следующей жертвы. Ею станет тончайший, розовый как язычок, кусочек тунца. Я разворачиваю нежнейший пластик так, чтобы его пронизал свет из окна, и он превращается в маленькое пламя, дрожащее на деревянных палочках как на свечке, и отдаёт мне своё солнце, собранное с морской глади... Волнуясь, я подношу к губам этот лепесток, вдыхаю его аромат, трогаю кончиком языка мельчайшие бисеринки выступившей влаги. Короткий полёт к голубому блюдечку — и красный цветок распускается у меня во рту. Нега переполняет моё существо, блаженство поселяется в душе.

Я не могу более сдерживать своё желание. Смакуя каждую частичку сащими, я всё явственней слышу звуки симфонии наслаждения. Наконец, она достигает своего апогея, замирает на самой высокой ноте — и обрывается. Тарелочка пуста.

---

^[1] Танка — стихотворная форма в японской поэзии.

^[2] Магуро (ял.) — тунец.

^[3] Тако (яп.) — осьминог.