|
Мне дни, как гири стали — тянут Вниз, не дошёл ещё до дна. Мне мира нравился орнамент, В пестротах скрыта глубина. Но это раньше было, раньше, Теперь мне не уйти от гирь. А вспоминается — без фальши — Что лёгкой, мнилась, в прошлом ширь. |
|
Я маленький ребёнок, Обиделся на Бога — Мне не даёт игрушек, И смотрит слишком строго. А я писал, старался, Слагал, упорен, вирши. Хотел, чтоб услыхали, И ничего не вышло. Я маленький ребёнок С седою бородою. И жизнь сплошной насмешкой Слоилась надо мною. И что теперь мне делать? Совсем не представляю. Я маленький ребёнок, И оттого страдаю… |
|
Мяса пласт. Прожаренный бифштекс. Мясо кровью-соком исходило. Оставалась в нём живая сила Или мертвечины был подтекст? Горы мяса. Трупное зерно, Помещаемое в брюхо разным — Праздным, деловым ли. Несуразным. Мясо жареное. И вино. Жизнь, как пожиранье. Даден мир Боен, где тяжёлый запах смерти. Много ль отобрали тайн у тверди? Ни одной. И мяса вкус так мил. |
|
Ворона на заборе словно В него упёрла острый взгляд. И клюв её был страшен — зёрна Фантазии в уме горят. Вдруг кинется клевать ворона Его не крепкий, жалкий ум… Реальность — будто оборона От разных диковатых дум. |
|
«Упаковки из картона — От дизайна до доставки». Рядом каркнула ворона, Будто выдавая справки. Я рекламу на фургоне Прочитал, и двинул дальше. Сколь понятна жизнь вороне? Жизнь — в предложенном пейзаже. Угол города. Машины. Тополиными дворами Путь свершишь — в любой картине Связь с не зримыми мирами Обнаруживая праздно, Коли в сущности мечтатель. Жизнь весьма однообразна, Вот мечтательность и кстати. |
|
В ячейках города медово Положен свет — богат иль нет? Для города что значит слово? Везде кипят, черны, как нефть, И лживы часто, точно покер. В ячейках города и сам Ты данностей различных помесь, Не веришь собственным часам. Мелькание рекламы яро, Былого рвутся нити вновь. И то, что жизнь есть форма дара, И главное — внутри — любовь, Не верится, коль смотришь в небо. Под вечер фонарей ряды Свет разбросают нелюбезно, Как строчки ты. |
|
На цепи с хорошею кормёжкой Проживёшь достаточно. Но как? Жизнь едва ль измерить полной ложкой. Свет порой весьма похож на мрак. Рвать же цепь! Выплёвывать кормёжку! Выбирать свободную дорожку. Но привык к цепи уже — дурак. |
|
Бугристы лица, руки — что коряги. Убоины сколь запах мил? Пропахли кровью… И мерцают стяги Убийства, чтобы сыт был жирный мир. Топор — тяжёл — взлетает, и паденьем Отделит кус от крупной туши. Хряск. Кряк мясника, который сжился с мненьем, Что всё, как надо. Был огромен хряк. Что всё жратва — сказал Толстой когда-то. Работают исправно мясники, Разбрызгивая кровь и смерть богато. И… для чего вообще нужны стихи? |
|
Двери хлопают от сквозняков. Ливень косо разрывает воздух. Ливню — миновать понятье возраст, Хоть не смоет толики грехов. Сыплют гром за сценой, что горох Для Гаргантюа, и хлещет густо. Молнии свидетельствуют — плох Сам ты, а хорошим быть искусство. Отбушует ливень: дважды два. Лишь у Маркеса шёл очень долго. Ливнем обновлённая Москва Засверкает новой силой толка. |
|
Цепочки ощущений в жизнь Сойдутся, соплетаясь хитро. Фильм досмотрел, мелькают титры. Фильм не свободен ото лжи. Гирлянды осени вокруг, Когда из кинозала вышел. А размышлять — почти недуг, Уж лучше горсть отменных вишен. Цепочки ощущений так Плетутся хитро, непонятно. Всегда вперёд. Нельзя обратно. Такой наш путь. Такой пустяк. |
|
Наплевав на признание, пить, Пробиваться — сродни лицемерью. В пьяном облаке сладостно плыть, Уподобив реальность веселью. В интернете стихи проживут, Ну и пусть, коли правильны звуки. И пьянеть, отрекаясь от пут Всежитейской, паскудной науки. |
|
Венки огромные в соборе, и отпевания обряд, где свечи — световое море, трепещут, яркие, горят. Вот католический, огромный собор, епископ служит сам, и в пышной митре золочёной обходит гроб… Венков же — сад… Хор, так торжественно звучащий, и ужас тут, и красота. Потом уносят чёрный ящик, и наступает пустота. |
|
Страшные были прутья, чёрные, страшные… Грешников, чьи души паучьи черны, на оные насаживали. Других в ров погружали, кипевший смолою… И смеялись чудовища — Будь здоров! Я проснулся, глотая обрывки слов — Ах, кошмар пошутил со мною… |
|
На скате детской горки солнце Вскипает, попадая в глаз. А рядом малышок смеётся — Не в первый, не в последний раз. Густая зелень во дворах, и Любуясь, ракурс избери. Меж ней и счастьем ставишь равно, Как будто врут календари. |
|
О Рождестве стихи некстати Горячим летом написать. Метафор — он подумал — хватит, В стихи их много напихал. Стихи некстати Смысловое Скрывают нечто. А не тщись Постичь понятье шаровое, Постичь понятье это — жизнь. |
|
Сто раз входил в одну и ту же реку, Не замечая перемен воды. Вода водой — и как поверить греку? Поверить, чтобы не было беды. Случалось возвращаться к прошлой жизни, Из середины словно шла тогда. Смущение от шагов дороговизны Не позволяло молвить — ерунда. Вода течёт, а новая похожа На ту, что утекла. Такая явь. Не нравится, но отрицать негоже, К тому ж на это не имеешь прав. |
|
Солнце отражается в машинах, В стёклах и капотах, и т. п. И в листве играет тополиной Солнце, и резвится на тропе. Солнечная масса тяжелее Мыслей, вместе — вот она, легка. Как лучи играют на аллее — Каждый драгоценней мотылька. |
|
Облако в форме кораблика Перистое плывёт. Скоро догонит журавлика Белого тоже — вот-вот. Вместе они сольются, Журавлик плывёт в корабле. И вместе они отвернутся От того, что царит на земле. |
|
Объявление скучало, Объявление грустило. Не бывает, говорите? Не скажите — это было. Лишь поэт в том учрежденье — Грусть бумажного заметил. — Как живёшь, моё почтенье? — Хуже, чем вода и ветер,— Отвечало объявленье. Не бывает, говорите? Было, было, тем не мене. Вы ж скучаете, грустите. Объявление скучало, И как будто отвечало Неизвестному поэту, И забавно было это. А потом его сорвали, И отправили в корзину. И поэту стало грустно… Вы не знаете причину? Не поверите в такую… Одиночество толкает К непонятным граням яви, Лишь поэт об этом знает. |
|
Дом старый, и запущен сад — Я жил когда-то здесь ребёнком, Какой ни в чём не виноват, Плотнее связан с планом тонким. Со мною рядом дядин пёс, И бабушка мне шепчет что-то. Сад замечательно зарос, И на земле стою я, бос, Гляжу в огромность небосвода. |
|
Макеты, модели, Модели, макеты. Ужель в самом деле На жизнь тянет это? Модели — машинки, Кораблики, крепости. Картины, картинки Судьбы, как нелепости. Макеты, модели, Модели, макеты. На прошлой неделе Закончилось лето. Мы в осени будем, Помпезностью веет. За смерть не осудим — Ну кто же посмеет? — Законы природы. Модели, макеты. Не знаем свободы — Смерть значит лишь это. |
|
В огромном зале чествуют вождя — Он мрачен, сколь ни громыхают речи. И фейерверки в городе под вечер Взлетят… Но это будет погодя. Пока же — речи, хор; а после пьёт Хозяин мира вина в ближнем круге. …уже берут — шаги весьма упруги — Тех, кто постарше, раз таков полёт Верховной мысли — старше никого Не может быть. Старик сидит в подвале. Дрожит, а что найдут не ожидали Родные. Для нашедших — торжество. Всех старших убивают каждый год. Все знают. Фейерверки грандиозны. И тирании горько-мёртвый плод, Живя, жуют — неистово, нервозно… |