|
Сколь был твой путь нелеп и труден, Столь опыт пышным должен быть. А опыт дряблый, будто студень, И щерится корявый быт. И промысла не угадаю Я в не сложившейся судьбе. Зачем стихи опять слагаю, Едва ли уясню себе. |
|
Нововведение в аду — Тефлоновые сковородки. Прогресс дан грешным на беду — Забитым, измождённым, робким. Прогресс реальности насколь И как меняет наши души? Грехи приятны. Гоним боль. О смерти вечно гоним думы. Прогресс в аду — зажарят вас Днесь на тефлоновом покрытье. Раз люди не нашли баланс Души с прогрессом — что ж хотите?.. |
|
Жизнь по плану, которого нет, Двери церкви всё время закрыты. Вам понравится раненый свет? А главенство в реальности быта? Жить без плана — едой, питиём, Сном уютным… Животное что ли? Только раненый свет о своём Повествует… о доли и боли. Свету нужно помочь… а нельзя, Утопичны любые попытки. Это я пишу? или не-я? Я, но жизнь повисает на нитке. |
1Евгений Онегина читая,Гармонии касаясь золотой, Спускаешься потом к стакану чая, Гармонии в себе не слыша той. А в переходе прошлого в сегодня, Который, кстати, выделишь едва ль, Онегина встречал — и превосходно Поговорили. Позабылось, жаль. Роман — как вертикаль. Вновь открываешь Компактный синий томик, и опять Гармония струится, и читаешь, Коль жизнь свою совсем не смог понять. 2Приятный человек Онегин?Пустой и лишний человек? Из едкой скуки и сомнений Составлен — покидает свет. Деревня, Ленский и так дале, Однообразие претит. Сколь нашей данности детали Поднимут к жизни аппетит? Сколь деревенские услады Сегодня были б по нутру? Земля когда ж подобьем сада Предстанет? Не дождусь — умру. Евгений — вечности насельник. Из прошлого растёт, что есть. Онегин — взгляд же из надменных — У нас прижиться смог бы здесь? Неважно, данность постигая, Ты перечитывал роман, Душой в незримость прорастая, Где свет, где не живёт туман. |
|
Поклонник палочной муштры Со взглядом жёстко-цепенящим — Когда бывал он настоящим — Без позы лоска и игры? Оболган Первый Николай, Иль не хватает чёрной краски, Чтобы тирана дать без маски, Раз негатива через край? Глаза холодные глядят, И выпуклы они — пустые. Происходившее в России Так часто выглядит, как ад. Муштра, балы, сверх-эго… Сколь Истории любезно это? В ней много разных сил… От света Должна белеть в ней всё же соль. |
|
Отцветают любые сроки, Смерть уверенно ставит печать. За меня докричат эти строки То, что я не успел прокричать. На окраине бездны и смысла Уповал на мистический луч. И, слова перебрав, будто числа, Не боялся ни горя, ни круч. Что же, значит луча не будет. Кровь по строчкам течёт моя. Снова солнце ударит в бубен Ускользающего бытия. |
|
Глубокую веру нельзя оскорбить — Так, взрослого вряд ли сумеет Обидеть едва начинающий жить. Закон — точно распря — чернеет. Догматикой и мифологией мы Церковной придавлены мощно. А вера — совсем не обрядов холмы, Но труд — ежедневно и нощно — Над собственной — чтоб высветлялась — душой. Сращенье церковной верхушки Со властью проблемою станет большой. Нас что ль в Византию вернули? Глубокую веру нельзя оскорбить, Коль выше любых оскорблений. Да только немногим дано ощутить Глубины святых озарений. |
|
В царство теней сходящий, Всё же держись берегов Данности настоящей — Собора насущных слов. Врата где же в это царство? Тёртые, может, тома, В каких про измены, коварство, Про то, как сходят с ума? Настоящее мнимо — Станет прошлым оно. Всеобщее неугасимо, Сердце трепещет, но… В царство теней так страшно Погружаться душой. Но на световую башню Как ты взойдёшь, никакой? |
|
Я ранен из двустволки яви — Тоской, бессмысленностью дней. И явь я отрицать не вправе, Нет оной ничего родней. Ведро тянуть мне из колодца Не довелось — не мой мотив. Сколь будет прошлое колоться, Столь мало видишь перспектив. Науку быть самим собою Давно усвоил наизусть. От этого и синевою Порой моя мерцает грусть. |
|
Выглядываешь из окна, Лицо чуть-чуть прикрыто шторой, И пух окрест летит, который Душа за снег принять вольна. Выглядываешь из окна, А мир в тебя глядит упорно. Взрастит душа златые зёрна, А не взрастит — ей грош цена. |
|
Жизнь моя — сплошная неудача, Облако, разорванное в кровь. И никак не может быть иначе, Если мной не понята любовь. |