Александр Балтин

Стихи о музыке

ЧАЙКОВСКИЙ

Над «Временами года» в детстве
Случалось плакать. А теперь?
Ты огрубел, нуждаясь в средстве
Защиты от своих потерь.
Чайковский! — символы и знаки
Раскрывший музыки для нас.
Такая музыка во мраке
Не оставляет в поздний час.
Начало первого концерта
Гармониею мировой
Звучит, и звуки столь конкретно
Плывут над старою землёй.
Чайковским я обогащённый
Чуть по-другому буду жить —
Уже едва ли обречённый
На мусор чепухи и лжи.

ШОПЕН

У памятника Шопену
В Варшаве туристы стоят.
Нам современность пену
Предлагает, порою яд.
Шопен высоту предлагает.
Рояль совершенно звучит —
И в пустоту низвергает
Пустоту мелочей и обид.
Этюды сгущённым смыслом
Даны, как порой облака.
Мазурки играют лучистым
Светом — безвластны века.
Концерты, как панорамы
Сияющих сутью звёзд,
Какие из тёмной ямы
К свету предложат мост.
А без моста такого
Душа не бывает жива.
Ибо свет ей основа,
Что ему лет жернова…

ЯША ХЕЙФЕЦ

Дуги музыки даруют
Взрывы света мастерством.
Струны мощью существуют,
Тишину тая притом.
Тишина изнанка звука,
Мастерство — как сгусток сил.
Есть Париж небесный, Лукка,
Жаль я их не посетил.
Слыша Хейфеца, я слышу
Городов небесных мир.
Хоть не занял в жизни нишу,
Но ценю я всякий миг.
Совершенство взлётов смысла,
Пусть вне образов и слов
Дарит Хейфец — то, что числа
Не отменят.
Ибо свод
Яви музыкой расширен.
Виртуозность будто сад,
Светом оный сад обилен,
И дарить прозренья рад.

ШАЛЯПИН

Будто Волга в голосе течёт —
Им переливается, играет.
Или это Русь поёт — поёт
Яро! Тех, кто слышит — потрясает.
Голос, данный символом Руси.
Образ же Шаляпина роскошен —
Пышен, ярок, чрезвычайно сложен,
Что в нём не намешано — спроси…
Мефистофель — обольститель-ас,
Мельник с бурей, втиснутой в сознанье.
Расплескал себя для всех для нас
Мастер… И какого обаянья!
На Холсте Кустодиева он —
Выглядит довольно по-купецки.
Ствол — талант, умений разных ветки:
Рисовал он, в творчество влюблён,
И лепил, во всём умелым был…
Волга пышно в голосе играет.
Мир его любил. А раз любил
Смерть по сути мало что меняет.

БАХ

В парике, одетый чинно и строго
Славит, играя сейчас на органе Бога.
Славит его всегда, хоть и ветвиста дорога.

А вот дома один Иоганн Себастьян.
Резные панели с изображеньями обезьян
И павлинов, дуб отливает
Золотом. Блики свеча кидает.

Ноты разверсты — значками чернеет бездна.
Звук тонко плывёт, и вдруг железно
Сжимается, чуть пружиня, звук.
Комната двоится — у Баха глазной недуг.

Сколько ангелов охраняло
Путь? Работало сколько
Над игрою небесного минерала,
Чтобы отсвет коснулся Баха, и солью
Музыка стала, и вот так зазвучала?

Виноградники есть. И есть
Пыль, камни в ней.
Есть леса со стволами органов — и весь
Мир наших страстей, скоростей.

Коль скоро музыка Баха дана
В ней всё — прошлое и грядущее,
И драгоценное сущее,
Что выше слов, и дальше, нежли луна.

Бах при свечах
Созидает фуги.
И его духовные други —
Ангелы —
Вовсе не в облаках,
Рядом они:
Диктуют ноты.
Возникают огни,
Незримые для кого-то.
Бах ослеп? Он погрузился во
Возможности зренья иного.
Что ему музыки его торжество,
Ежели бездны ему растворило слово…

…дети играют, пушист ковёр,
Что-то делает по быту жена.
Служанка готовит обед.
Баха ясен покуда взор.
Мастер выпьет охотно вина,
Чтобы потом снова дарить людям свет.

СЛОВО О МОЦАРТЕ

1

Как Моцарта усвоить нам,
Чтоб жизнь играла лёгким светом?
Не веря тягостным приметам,
Узреть проникновенный храм...
Как лёгок Моцарт, как глубок, —
Он весь от ясного начала,
В нём слово — то, что было Бог,
А в нас так мало слова, мало.

2

Клавесин звучит, музыка летит,
Бабочкой серебряной летит.
Музыка звучит, и Моцарт ворожит,
Бабочка — куда она летит?
Моцарт тягот, Моцарт темноты,
Зальцбургское загнуто пространство.
С детства Моцарта так часто слушал ты —
Серебрилось время, как богатство.
Чёрный человек к нему пришёл.
Был тяжёл пришедшего глагол.
Моцарта ли дело покоряться…
Реквием — как сад садов — расцвёл.

3

Зальцбурга мощёный двор —
Город будто двор. Кругла монета.
Зальцбурга с пространством разговор,
Будет вам сколь интересно это?
Моцарт жив по собственным часам.
Вечно жить — насколь оно уютно?
Моцарт вверен звуку абсолютно,
Для чего уже не знает сам.
Сам не знает, ибо человек
Чёрный ворожит ему смертельно.
Реквием — он сам по сути век,
Даже если жили беззатейно.
Поднимаясь выше башен, крыш,
Моцарт нам обогатит пространство.
Небо — слушая его — услышь,
И лиши себя пустого чванства.

ПАРК ВЕНЯВСКОГО

Парк Венявского скрипками плачет,
Плачет сердце ему в унисон.
Рядом с музыкой жизнь мало значит,
И проходит она, будто сон.

ПРОЩАЙ, МОЙ МОЦАРТ…

— Я буду, Моцарт, обвинён… — А в чём?
— Что отравил тебя. — Ты, друг Сальери?
— Да, я… Что будет каждому по вере
Мы знаем — что последует потом
За смертью — не представим… — Чепуха,
Сальери, мы друзья — откуда ж сплетне
Подобной взяться, стать витком стиха?
— Ах, Моцарт, как узнать свой день последний?
Живёшь, живёшь, а дальше — темнота.
— Не темнота, а музыки мерцанье.
— Ну, выпьем, Моцарт, ибо пустота
В бокале хуже предзнаменованья.
Я знаю, Моцарт, силу твоего
Благого дара, зависти не иму.
Я слушаю тебя — и торжество
Небесное я представляю… Имя
Твоё по сути псевдоним, когда
Сам Ангел шлёт подобную музыку.
— Та сам талант, Сальери… — Да, да, да,
Мелодии ловлю порою рыбку.
С тобою не сравнюсь… И оттого
Пойдёт и слух, что отравил тебя я.
И будет сплетни злое торжество,
И не спасёт музыка никакая.
— Ну полно, друг Сальери, пустяки,
Не верю я в возможность этой сплетни.
— А отчего ты, Моцарт, трёшь виски?
Скажи — быть может, день живёшь последний?
— Ха-ха… кто знает, я давно устал.
Я вымотан, ветвисты лабиринты,
Какими шёл, и самый путь не мал.
Во мне лишь музыкальные инстинкты.
— Мне, Моцарт, даже в голову тебя
Травить и не пришло бы. — Знаю, знаю.
— Но мне дана уродская судьба,
Я долго жил — и много понимаю.
— Да, друг Сальери, я иду домой.
— Прощай, мой Моцарт…
Ночь течёт над бездной.
Небесный мир едва ли на земной
Походит — бесконечно бедный, бедный…

© Александр Балтин, 2013

произведения автора

на главную страницу