Александр Балтин

ЧЁРНЫЕ ЧЕРНОВИКИ

* * *
Что горсточка праха умеет любить -
Похоже на грешное чудо.
До инков волшебных мечтаю доплыть,
Понять — кто же я, и откуда...
Иль может пройти Византийской тропой,
Сияющей золотом смысла.
Не знаю — кто я, для чего я такой,
Зачем эти быстрые числа.
Иль я Вавилоном громоздким ходил,
Где так высоки зиккураты.
Я тысячи раз столь по-разному жил,
Мечты были вечно крылаты.
Что горсточка праха умеет любить —
Похоже на грешное чудо.
Лишь в смерть погружённый, сумею открыть
Кто я, и зачем, и откуда.

ЧЁРНЫЕ ЧЕРНОВИКИ

Изранены черновики,
Сочатся кровью переделок.
Сколь сильно вырастут стихи
Под ход столь монотонных стрелок?
Как доноры черновики, —
Чистовики питают кровью.
Коль измененья велики —
Работал истово, с любовью.
На слово слово наползёт,
Движение в мозгу скрежещет.
Умру — а стих мой поживёт,
Он будет поплотнее вещи.
Он — из полотнища зари
Кусочком вырезан — сияет.
И — все сомнения сотри —
Стих сущностный не умирает.

* * *
Да горят они, увы, горят
Рукописи, пепел серо-чёрный…
Жизнь сгорает, бурная, как ад,
Ибо в жизни был ты не проворный.
Может быть в иных мирах следы
Остаются рукописей бывших...
Но из тех едва ль добыть воды
Жизни — для событий жалких, личных.
Рукописи — осознал — горят,
И огонь сей заполняет взгляд.

* * *
Шар дрожжевой гудит в сознанье,
стихами дрожжи ширят мозг.
В любви к реальности признанье
Хотел я сделать, но не смог.
Стихи настоль противоречат
Реальности кривой вокруг,
Что не хватает чувства речи,
Чтоб описать волшебный луг.
И всё же всходит, и гуденьем
Шар жить мешает дрожжевой.
Как будто сыт подземным пеньем
Ещё идущий я землёй.

СТАРОЕ КАЗАЧЕСТВО

Степь, как символ воли шаровой,
И поёт, вольготная, под солнцем.
Ковыли качаются. Смеётся
Мир, такой богатый и родной.
Гнёзда разноликие станиц,
Но в основе все они похожи.
Колокольня. Больно белолиц
Поп-пришлец. Без веры жить  негоже.
Зелен тихий Дон, и вместе синь…
Гривы пены блещут на стремнине.
Жизнь подобна хлебу и твердыне,
И такой пребудет век. Аминь.
Не пребудет! Пышно сеют хлеб,
Запахи витают корневые.
Корневой же слом грядёт — нелеп,
Времена  уходят золотые.
Ярая война казачий мир
Испятнала, потрепала сильно.
Далее Гражданская в России.
Скорбный век. Прими его, пойми.
Разорённый, вывернут уклад…
Судьбы большинства — в ладонях смерти.
И нельзя, нельзя пойти назад —
Нет закона оного у тверди…

* * *
С небесной грамотой не очень,
Коль в сердце углядел дыру,
Какая больше, нежли Сочи,
И страшно — вдруг сейчас умру.
Припомнишь только горстку праха,
Притом умевшую любить.
В плену, как у хазар, у страха
Любовью не умеем жить.
И как туман, границ не знаем
Предложенного бытия.
Что некто в небе ищет знаки,
Так этот некто буду я.
Я надоевшее — в одежде
Телесной — старая весьма.
Лучится небо очень нежно,
Кончается вокруг зима.

* * *
Лицо Нефертити тончайше
В действительность включено.
Кто данности нашей начальник
Сегодня? Постичь не дано.
Ацтеки приносят в жертву
Людей, снова льётся кровь.
Отдали бы должное жесту,
Что к нам приближает любовь.
Действительность. Пёстрая лента
Её, и мелькают огни.
Моя незначительна лепта,
Заметят ли оную дни?
Шар счастья куда улетает?
Воздушного как-то мне
С лет детских всегда не хватает.
В небесной легко глубине.

* * *
Мир за окном — и мир в тебе.
Два сколь различных это мира?
Сегодня сумрачно и сыро,
А мне вот также по судьбе.
Бороться с данностью? Зачем?
Коль по воде рукой ударишь,
То обтечёт, сильнее в семь
Иль в десять раз. Ты понимаешь.
Но явь, сокрытая в тебе
Весьма значительна по сути —
Златые зёрна и т. п.
Есть мысли, что подвижней ртути.
Сколь с миром ты соединён,
Столь есть особое начало
В душе.
А за окошком фон,
И он понятен мне так мало.

* * *
Цинк реки, сереющий весомо,
А другой сквозное серебро.
Ради рек ты выйдешь ли из дома?
Путь — он не всегда сулит добро.
Золотистая вода речная
Засверкав церковною парчой,
Будто говорит: тебя я знаю,
И похожи в чём-то мы с тобой.
Да, похожи, ибо совершаем
Всею жизнью своеродный путь.
А сознанья понимаем краем
Сущность мира — золотую суть.

* * *
Бес искушающий в соседях —
Благообразный, круглый бес.
Понятно — ежели в беседах
С ним растворишься. Интерес?
Явь неудачами терзает,
И от неё едва ль уйдёшь.
Бес всё, что хочешь предлагает
За удушающую ложь.
Соври разок — получишь это,
Соври другой — получишь то.
А если я живу от света,
Хожу в заношенном пальто.
Лощённый бес, благообразный,
Сулящий, а глаза блестят.
И ты склоняешься к сарказмам,
Не сильно привлекает ад.

* * *
Что Бог? Молчанья монолит,
За труд и за терпенье ноль
Получишь, за чреду молитв
Ответом будет только боль.
Не замечаешь, что сирень
Цветущая тебе ответ.

Не замечаешь… Или лень
Подумать, что молчанья нет.

РАЗНЫЕ ПЕРЬЯ

Первое перо твоей мечты
Вовсе не жар-птица потеряла.
След на нём насколько высоты
Был означен?
Всякое бывало.
Я второе поискал перо —
Не было его вообще на свете,
Сложно столь устроенном, хитро.
Но соблазны укрепляли сети.
Третье я перо ловил… О, нет,
Данность постигал, не нужно третье.
Жизнь, весьма похожая на бред,
В новое ввела тысячелетье.
Будет ли четвёртое перо?
А и дни недели — будто перья.
Собирать их, пестуя добро
В сердце — очевидно не сумел я.

* * *
Раскололся посох мой,
Разлетелся на кусочки.
Как теперь дойду домой?
Через перелески, кочки
Бытия, каких полно…
Старый посох раскололся.
Или стало всё равно,
Сколь сияет ярко солнце?
Новый посох подберу,
Метафизикой ужален.
Дни не трачу на игру —
На игру потратить жаль их.

* * *
Сознанье — неотъемлемая часть
Вселенной. Так понятно? Непонятно.
Сознание, имеющее власть
Над массою того, что неприятно.
Как боль, твоё сознание растёт.
Вселенная, как целостность, купаясь
В объёмах счастья, сколь тебя поймёт?
Сознание — оно по сути завязь,
Но что из этой завязи взойдёт?

* * *
Дотлеешь до корней, а дале
Тлеть не получится уже.
Стихи, как зёрна, обступали,
И был когда-то свет в душе.
Стихи иллюзией предстали,
Свет испарился, как вода.
И на финальном перевале
Тлеть, не сгорая — как беда.
Я муку ел, а пил, случалось,
Из одиночества, был пьян.
А жизнь слоилась и качалась.
И вместо мыслей шёл туман.
Всё заслужил? Да, вероятно,
Чем заслужил? Я не пойму.
И листья осени, как пятна,
Что инкрустируют потьму.
Дотлеешь до корней сознанья,
И хуже — до корней души.
Потом предсмертные страданья
Словами света опиши.

* * *
В полудрёме куковать
Не наскучит день-деньской?
В мёртвую стихи тетрадь
Вписываешь ты, живой.
Даже рану разорви —
Не получится больней,
Нежели стихи твои —
Для себя, не для людей.
Ибо людям не нужны.
В полудрёме золотой
Ты — заложником вины —
Вновь проводишь день-деньской.

* * *
Зациклен на себе, что круг,
Реальности не замечаешь.
И день — тяжёлый, будто плуг —
Всей скорбью сердца отрицаешь.
Хорошего ты не видал.
Воздушный шар твоих мечтаний
Сбит, да и был по сути мал
Для вверх стремящихся страданий.
Страданий нет. Ну что за бред?
Они одни и есть на свете.
И, вырастая, за сюжет
Взросления заплатят дети.

© Александр Балтин, 2013

произведения автора

на главную страницу