Щурясь на поблескивающие в лучах заходящего солнца стволы деревьев, Лигерес вслушивался в звуки просыпающегося Леса. Голубоватые листья тихо звенели под ледяным дыханием ветра. Рутар с наслаждением вдыхал его пряный аромат, предвкушая богатую охоту. Этот ветер говорил, что в Лес вернулись анилы — крупные, медлительные птицы с тупыми короткими клювами, ярко-красным оперением и огромными крыльями. На зиму анилы сбрасывали большую часть крыльев, чтобы к лету отрастить новые, но благодаря этой особенности они становились легкой и желанной добычей для Лесных охотников, по достоинству ценивших их мягкое и сочное мясо.
До восхода семи лун оставалось еще три ветровых потока, и Лигерес вольготно развалился на синем хрустящем мху. Он был рутаром. Представителем тех самых повелителей Лесов, которые вымерли сорок четыре миллиарда солнц назад.
Сегодняшнее солнце пыталось согреть рутара, искрясь в его серебристо-голубой шерсти. Прежде чем окончательно открыть глаза, пришлось ждать, когда пройдет еще один ветровой поток, и последний лучик оловянного светила скроется за горизонтом.
Теперь можно было готовиться к охоте…
Третья — зеленая луна медленно всплыла на багровое небо. До ночи оставался еще один ветровой поток, и Лигерес на несколько мгновений прикрыл глаза, поводя чуткими остроконечными ушами…
Когда-то рутары были властелинами этого синего Леса. Они селились стаями на огромных полянах, поросших мхом и окруженных плотным кольцом деревьев с серебристыми гладкими стволами. Верховенство племени рутаров признавала каждая тварь, живущая в Лесу. Их боялись и уважали. Боялись острых незаметных клыков — кости этих животных были абсолютно прозрачны, потому их смертоносное оружие вызывало трепетный ужас. Боялись невероятной силы рутаров, происхождение которой в небольших изящных телах оставалось загадкой для всех. Уважали за мудрость — только рутар мог разрешить любой спор, только к их советам прислушивались другие обитатели Леса. И только рутары чувствовали себя абсолютно вольготно в ледяном климате леса… Они не боялись стойких морозов и беспощадных ветров. Эти звери прятались только от тусклого дневного светила, которое порой появлялось на небосклоне, заставляя светиться серебристые стволы деревьев. Тогда рутары возвращалась на свои поляны, укрытые от лучей солнца мощными стволами и кронами синих деревьев. Они приносили пищу детенышам, рассказывали об охоте сородичам, сочиняли легенды о своем племени, отдыхали от ночных трудов.
Но однажды ночь не пришла…
Стихающий днем ветер не усилил своих леденящих порывов, а оловянное солнце осталось на небосводе ярким и неподвижным…
Самый старый пращур Лигереса, выйдя в центральный круг, предрек:
— Вот и настал он. Конец мира. Конец мира рутаров… Оловянный кошмар продлится до тех пор, пока не погибнет последний из нас… Останется только один, но мы не увидим его, и он не увидит нас.
Завершив пророчество, старик-Лигерес покинул серебристый круг, отдав свое тело на растерзание слепящим лучам… Многие последовали за ним…
Отсчитав восход пятой луны, Лигерес встал с прохладного мха, изогнув свое изящное тело, и, как бы пробуя воздух на вкус или проверяя крепость клыков, щелкнул широкой пастью. Прошел последний ветровой поток дня, и можно было не дожидаться восхода седьмой луны, чтобы начать охоту на анилов.
Предсказание старика сбылось… на теперь уже теплой планете не осталось ни одного существа, которое могло бы назвать себя рутаром… Лес вдыхал теплый воздух, по синему мху и голубой траве сновали различные звери, в розовом небе парили птицы… Не было только властителей, внушающих трепет и уважение, признание и страх…
Мир нашел новые законы. Охотники выходили на свои тропы, а дичь безропотно ждала их. Минуло столько солнц, что никто уже не помнил, почему же умирал Лес, сужая свои владенья, никто не помнил прожигающих корни холодов, никто не знал о том, что когда-то лесом правили хладнокровные, прозрачно-серебристые хищники…
Лигерес мягко ступал по хрустящему мху, выискивая следы пребывания анилов, его тонкий нюх с легкостью определял, где и когда побывали лакомые птицы. Рутар шел очень медленно: такая охота не требовала спешки, на багровом небе взошла шестая луна, из-за горизонта появлялась седьмая.
Дул шестой ветровой поток ночи, и рутар не сразу понял, что заставило его замереть на месте, вглядываясь в тишину. Розовые колкие льдинки медленно опускались на мох под лапами зверя, устилая ночной путь и искрясь в свете семи лун. Священные капли замерзших вод вновь возвращались на эту планету. Вглядываясь в них, рутар, казалось, увидел свое отражение, но четко понимал, что тот, кто предстает перед его взором — не он.
Рутар не помнил, как появился на свет… Знал только, что первым его ведением мира были розовые, парящие в воздухе льдинки и осознание полного одиночества на этой планете. Инстинкты помогли ему прятаться от теплого ветра во мху и находить пищу в лесу. Он научился распознавать смену суток по количеству ветровых потоков, восходу и закату оловянного солнца и лун. Бродя между серебристых стволов карликовых деревьев, он знал, что практически незаметен и неуязвим здесь. Лигерес узнал, когда и где можно спрятаться от восходящего солнца, какой ветровой поток приносит новую ночь, какое время года дарит лучшую охоту. Рутар изучил повадки всех обитателей леса и знал, что сам вызывает необъяснимый ужас и инстинктивное поклонение у всех них…
Не ведал он только одного — почему ни во мхах, ни среди деревьев, ни на окраинах Леса нет ни одного существа, похожего на него.
Седьмая луна взошла уже высоко, рутар поднял морду, глядя на выстроившиеся в небе светила и вдыхая морозный воздух со скользящими в нем розовыми льдинками. Нюх не подвел его и на этот раз, невдалеке находилось гнездо анилов. Лигерес замедлил шаг и неслышно подобрался к гнезду. Беспечные птицы мирно спали, кутаясь в редкие перья. Разглядывая добычу, он выбрал самую крупную особь и изготовился к прыжку. Лапы сами встали в нужную позицию, резкий бесшумный прыжок, и уже в его пасти трепещется испуганная и умирающая плоть. Сородичи пойманной птицы, бессильно пытаясь взмахнуть куцыми остатками крыльев, в панике разбежались в разные стороны. Там, вдалеке друг от друга, они замерзнут этой длинной зимней ночью, превратясь из добычи в подножный корм. Но рутары питаются только свежей дичью, и Лигереса уже не будут интересовать мертвые анилы.
Придавив лапой еще живую, но смирившуюся со своей судьбой птицу, рутар опустился в мох рядом с гнездом и вновь взглянул в небо. Там продолжали кружиться острые розовые льдинки. Но теперь он знал, что в Лес вернутся холода, что синие деревья поднимут стволы высоко в небо, расширяя свои владения, что лесные твари будут знать о его присутствии, но никогда не узнают, кто он.
Лигерес прикрыл глаза, наслаждаясь ароматом свежего мяса.
Он был последним и первым рутаром. Духом Священного Леса.