|
Снег идет, снег идет, Снег идет, и все в смятеньи: Убеленный пешеход, Удивленные растенья, Перекрестка поворот. Снег идет, снег идет. Снег идет, снег идет... Борис Пастернак
|
Снег шел целый день, всю ночь. Падал на землю, застилал дорогу, аккуратно белил крыши, туманил свет фонарей и окон. Он был так рад: всё бело, чисто прибрано снегом, ровный снежный узор, ни одного черного пятнышка.
Это ночь...
Но вот утро...
Какая-то машина зажужжала своим мотором, убила тишину, проехала по бело-выстланной дорожке; избив ее свежесть, оставив кричащие бурые пятна, изломав ровные повороты дорог,
...ехала, оставляя за собой темные полосы обездоленности...
Проснулся дворник, взял свою лопату и стал сгребать снег в одну неровную, теряющую белизну, кучу. Ломая снежные белые сугробы, он стал сгребать тот снег, который так старался, облетая город, застилая его, прибирая, смягчая краски, оставляя только иссиня-голубую белизну. И теперь его пытаются убрать, сделать невидимым! Он оседал под бурыми комками, бросаемыми бессердечной лопатой; съёживался, уменьшался, стыдился становиться невидимым,
...а лопата все сгребала и сгребала его, оставляя за собой широкие дороги обездоленности...
Из дома вышел человек, спешил, истаптывал белизну снежного ковра, ругая снег за всё: за непутевость, за то, что он ослепляет ему глаза, идет не кстати, мочит пальто и кожу дипломата. Человек шел на свою работу, думал как бы поскорей ее закончить (еще не начав!) и вернуться обратно. Он не знает, не понимает, что снег любит свое дело, любит устилать дороги и крыши, машины и людей, собак и дворников, деревья и балконы. Да, человеку всё равно, он не любит свое дело, и не понимает, что кто-то может любить свое,
...он идет, злится, спешит и оставляет на снегу глубокие следы обездоленности...
Из подворотни выбежала собака, холодящий снег не радовал ее, она злилась на то, что он всё время падает с неба, устилая землю, и не оставляет нигде теплого сухого местечка. Она мерзнет, рычит, ждет пробуждения весны,
...бежит и оставляет за собой на снегу частые следы обездоленности...
Ветер, устав завывать в трубах, вдоволь нагулявшись меж проводов, посбивав шапки с прохожих; понамёл сугробов, разметал сухие ветки, погулял в макушках деревьев. Ему всё одно — гуляй, свисти, мети всё... всё надоело ему...
...залетел на крышу, разгулялся по ней, смел аккуратно уложенный снег,
...улетел, оставив за собой черные полосы обездоленности...
Снег на столько сух, что не может удержаться на сухих, гладких, голых ветках деревьев; да еще и ветер дует почём зря, не давая снегу спокойно улечься. Деревья стоят черные, не покрытые ничем, подвластные всему, нет у них ничего. Доживут ли до весны?
Может и нет. А хотелось бы. Хоть бы снег смог удержаться хоть на время, хоть на чуть-чуть прикрыть их нелепую наготу, уберечь их от этого дикого ветра,
...но он соскальзывает вниз, оставляя на голых ветвях прорехи обездоленности...
Земля, покрытая снегом, радуется; она как в свадебном наряде, вновь обновляется, покрывается мелким кружевом. Счастье, когда не тает снег, нет ветра и дворников, ей хорошо под мягкой, пуховой периной. Но зима и снег проходят, выглядывает жгучее солнце, заставляет снег превращаться в воду, терять свою свежесть, мягкость, белизну,
...начинает палить, оставляя прочёрены обездоленности...
...заставляет землю ждать, ждать, ждать...
...неизменно чего-то неизвестного. Зачем и когда оно придет это то, чего ждешь?
...а пока:
...одиночество...
...обездоленность...
...грусть...